Вопреки положениям классической теории секуляризации, религия в XXI веке продолжает оказывать влияние на ценности и поведение людей. В США политики ищут поддержки у религиозных избирателей, в Европе популярностью пользуются христианско-демократические партии.
Задача исследования – определить, связаны ли в современной России религия и политическое участие, а также существует ли разница в отношениик политическому участию между религиозными и нерелигиозными людьми – православными, мусульманами и атеистами. Под политическим участием понимаются такие виды активности, как участие в политических партиях и общественных движениях, участие в демонстрациях, подписание петиций, обращение к политикам и органам власти, сотрудничество с политическими партиями и НКО, бойкот определенных товаров и т.п.
Для проведения статистического анализа использовались данные опросов Европейского социального исследования (ESS), проведенных осенью 2012 года. База по России содержит более 1800 наблюдений. Для проверки устойчивости статистической модели во времени проанализированы результаты российскихопросов ESS 2008 и 2010 годов. Также были проведены интервью со священнослужителями. Результаты исследования опубликованы в препринте «Религиозность и политическое участие: роль политики в российских религиозных общинах».
Религиозность россиян рассматривается комплексно: как соотнесение себя с определенной религиозной традицией, религиозное поведение (посещение религиозных мероприятий и совершение молитвы), а также как степень религиозности, выраженная в оценке индивидом собственной религиозности. При этом стандартной для общероссийских опросов является ситуация, когда количество респондентов, отождествляющих себя с той или иной конфессией, превышает количество действительно верующих на 20–30%. «Исторически традиционные конфессии в массовом сознании занимают место культурообразующей составляющей в общей системе ценностей духовной жизни того или иного народа, – поясняет Анна Кулькова. – Иными словами, если человек считает себя русским, то отождествляет себя с православной культурной традицией, а если татарином, то с исламской».
Чтобы отделить влияние, которое религиозность оказывает на политическое участие, от влияния представлений о себе в качестве православного или атеиста, в статистическом анализе использовались количественные измерения религиозности. Например, частота посещения религиозных мероприятий показывает, является ли индивид в принципе религиозным.
Результаты статистического анализа подтвердили: уровень религиозности и политическое участие россиян связаны между собой – в целом православные и мусульмане оказались менее активными политически, нежели условные атеисты. Мусульмане реже, чем атеисты, голосуют, а православные реже участвуют в работе партий и общественных организаций, реже подписывают петиции и не носят одежду, значки и т.п. с политической символикой. Принадлежность к православной религиозной традиции снижает шансы респондента на партийную работу на 44% в сравнении с атеистами. Мусульмане оказываются еще менее склонными к работе в общественных организациях, чем православные: в сравнении с атеистами у мусульман на 73% меньше шансов на сотрудничество с общественной организацией.
Однако активное религиозное участие для представителя конфессии – посещение храмов, молитва, участие в религиозных службах и пр. – напротив, увеличивает вероятность участия политического. Например, рост показателя посещения религиозных мероприятий на единицу дает 41%-е увеличение шансов на контакты с политиками, а посещение религиозных служб дает 50%-й рост шансов на работу в общественных организациях. Также люди, которые ходят на религиозные службы, больше склонны ходить и на митинги, изменение частоты посещения религиозных мероприятий дает 57%-е изменение шансов на участие в демонстрациях.
Что касается мусульман, то положительный эффект религиозного участия на участие политическое среди мусульман лидеры религиозных мусульманских общин также объясняют следствием вовлеченности в социальные отношения. Участие в мероприятиях общины дает чувство сопричастности с другими членами общины и может приводить к повышению гражданской ответственности. Низкие уровни политического участия мусульман в целом (религиозно активных и формально относящих себя к мусульманству) лидеры мусульманских общин объясняют ориентированностью на правильную религиозную жизнь, а не политический активизм. Полученный эффект может быть также следствием того, что значительная часть мусульман из выборки являются внутренними мигрантами, живут вдали от родственников, не чувствуя связи с происходящими социально-политическими событиями. Однако, как замечает автор, внутренней миграции подвержены все конфессиональные группы России и атеисты. «Возможно, что для мусульман отрыв от родных мест приводит к социально-политическому равнодушию», – предполагает Анна Кулькова.
Интервью с православными священнослужителями показывают, что в православных общинах о политике говорят много и часто. Отношение к политике и политической активности в каждой общине сильно зависит от личности отца-настоятеля. Так, больше половины информантов из «центральных» приходов выразили одобрение политическому участию как проявлению гражданской ответственности, а также заметили, что в их общинах к политическому активизму относятся положительно. «Священник из ЦАО с ярко выраженной социально активной позицией сказал, что сам призывает прихожан, недовольных чем-то в стране, выражать свое мнение, поскольку “отношение к миру должно быть деятельным и не сводиться исключительно к получению услуг”», – приводит пример Анна Кулькова. Другой информант, по ее словам, также из «центрального» прихода, выразил сожаление, что так мало людей в России, в том числе и из его прихода, участвуют в протестных мероприятиях: «… такое чувство, что люди выходят только в Москве, в регионах все равнодушны, это неправильно».
Однако все остальные опрошенные священнослужители выразили мнение, что в их приходах «протестовать не принято». Вообще же православная религиозная традиция в понимании большинства опрошенных принципиально не приемлет протестов: «… православный человек не пойдет на митинг против чего-то, он может действовать только в защиту».
Вопросы, направленные на уточнение отдельных аспектов позитивного восприятия современной России, показывают, что удовлетворенность состоянием духовной сферы может сочетаться с негативным отношением к функционированию государства в сфере социальной и идеализированием прошлых побед. В прошлом России православные священнослужители склонны высоко ценить военные победы: среди неоднократно названных – Отечественная война 1812 года, Крымская война, Великая Отечественная война, «военная помощь братьям-славянам в период Российской Империи». В современной России гордость вызывает присоединение Крыма как «возвращение былого величия» и религиозное возрождение постсоветского периода. «Скорее, этот вид ностальгии можно охарактеризовать как тоску по абстрактной «Великой державе», символами которой могут быть как раз многочисленные военные победы и исполнение роли важного игрока на международной арене», – делает вывод Анна Кулькова.
Члены мусульманских общин также в целом положительно относятся к современной российской власти, поддерживают ее. Однако к возвращению Крыма мусульмане относятся более сдержанно. Для них скорее важна «возможность диалога между религиозными общинами и государством», появившаяся после распада СССР.
К демократии и у православных священнослужителей, и у мусульман отношение сдержанное: как форма правления демократия плоха, но альтернатив пока нет, поэтому верующим нужно быть ответственными и в политике участвовать.
См. также:
Политизация религии препятствует духовному оздоровлению общества
Почему мусульмане не любят США
Религия влияет на способ поиска работы
В подписке — дайджест статей и видеолекций, анонсы мероприятий, данные исследований. Обещаем, что будем бережно относиться к вашему времени и присылать материалы раз в месяц.
Спасибо за подписку!
Что-то пошло не так!