11 февраля 2016
Современные люди все позже заводят семьи, особенно это характерно для европейских стран. Данные Евробарометра (2012, 35 стран) показывают, что в Европе до сорока лет в официальном браке состоят в среднем всего лишь половина респондентов. При этом 5% европейцев к этому времени имеют опыт развода.
В ходе сравнительного исследования Анна Широканова решила выяснить, как взаимосвязан уровень счастья с возрастом и размером домохозяйства. В ходе исследования использовался метод многоуровневой регрессии, анализировались данные Европейского социального исследования (ESS) по 22 странам, включая Россию.
В научной литературе описано немало работ, которые свидетельствуют, что наличие благополучных семейных отношений является серьезным фактором, повышающим уровень счастья. При этом более счастливые люди, по данным исследований, скорее вступают в успешный брак. Тем не менее во многих странах возраст создания семьи растет, и появляется все больше людей, делающих выбор в пользу одиночного проживания. Это дает ученым широкие возможности для проведения сравнительных социальных исследований.
Результаты работы Анны Широкановой демонстрируют, как различается уровень счастья людей, проживающих в домохозяйствах по два, три и четыре человека от уровня счастья людей, живущих в одиночку в разные возрастные периоды. Под одиночками в исследовании имеются в виду люди, которые никогда не состояли в браке. В европейских странах таких людей в возрасте до 40 лет – до 25 %.
В России ситуация похожая, но, как пояснила исследователь, в силу распространенности относительно ранних браков к этому возрасту гораздо больше молодых людей уже имеют опыт развода. Именно разведенные люди демонстрируют самый низкий уровень счастья по сравнению с семейными и одинокими. Это касается как России, так и Европы в целом.
Результаты исследования свидетельствуют, что одиночное проживание и отсутствие семьи не снижает уровень счастья постоянно, по крайней мере, до 35-40 лет. До этого этапа жизненного пути одинокие в среднем почти счастливы настолько же, как и люди, проживающие в парах. Но к 35-40 годам одиночки переживают первый пик, когда чувствуют себя более несчастными по сравнению с семейными людьми. В России этот пик, как показывают исследовательские данные, приходится на 35 лет, в наиболее благополучных странах Европы – на 36-42 года.
Второй пик «несчастья» – менее острый – одинокие люди переживают в зрелом возрасте. В России это 68 лет, в Европе 72 года. «Первый пик предположительно связан с «серединой жизни» и «подведением итогов». Второй – с еще одним подведением итогов: внуками, экономическим благополучием, здоровьем и т.д.», – прокомментировала Широканова.
В наиболее развитых европейских странах в возрасте после 40 лет и прохождения первого пика «несчастья» уровень субъективного благополучия у тех, кто живет один, и у тех, кто живет семьями, выравнивается. Россия в этом плане сильно отличается. Среди респондентов младше 35 лет в среднем нет разницы в уровне счастья между семейными и одиночками. Однако с возрастом эта разница проявляется более выраженно: женатые/замужние респонденты более счастливы, чем одинокие.
Возможное объяснение тому, как предполагает исследователь, – это не только меньшая социальная приемлемость отсутствия семьи в российском обществе, но и, прежде всего, экономическая взаимопомощь и социальная поддержка, которая есть в семьях, но которая менее доступна пожилым одиночкам.
Таблица 1. Уровень счастья одиноких людей по сравнению с семейными и с населением в целом (Ответ на вопрос «Насколько Вы счастливы?» по шкале от 0 до 10)
Источник: материалы исследования Анны Широкановой, данные ESS 2006, ESS 2012
Работа над проектом будет продолжена. Исследователь планирует подробнее выяснить, какие неэкономические факторы общественного устройства существенно повышают уровень счастья и субъективного благополучия одиночек в Европе.
См. также:
Жители мегаполисов сознательно выбирают одиночество
Капитализм порождает одиноких индивидуалистов
Молодежь стала позже отделяться от родителей
Сожительство предваряет брак, а не заменяет его
Институт семьи стремится к неформальности
